— Пленку, которую вы только что прослушали, — объявила она, — передали нам прямо на станцию. Представитель премьер-министра высказался о ней крайне отрицательно и распорядился, чтобы станции, которые еще не транслировали пленку, воздержались от трансляции — под флагом Закона о защите граждан. То, что подобное распоряжение означает введение предварительной цензуры, а следовательно, идет вразрез с конституцией — очевидно. «Голос Виннипега» будет продолжать сообщения о развитии событий. Призываем вас сохранять спокойствие и оставаться в домах, если только гражданские службы не нуждаются в вашем присутствии.
Далее последовало повторение тех новостей, которые мы уже слышали, и Жанет выключила звук.
— Жан, — сказала я, — предположим, я останусь здесь до тех пор, пока в Империи все не успокоятся…
— Это не предположение, а свершившийся факт.
— Слушаюсь, сэр. Но тогда мне нужно срочно связаться со своим шефом. Могу я воспользоваться вашим терминалом? С моей кредитной карточкой, конечно.
— Только не с твоей. Я закажу разговор сам.
Я почувствовала, что начинаю злиться.
— Жан, я в восторге от гостеприимства, которое ты… С которым вы все меня встретили. Но если вы собираетесь оплачивать даже то, за что любой гость может и должен платить сам, то вам лучше зарегистрировать меня как наложницу и объявить, что вы выплачиваете все мои долги.
— Резонно. Какое жалование ты хочешь?
— Постой! — вмешался Джордж. — Я заплачу больше. Он у нас скупердяй.
— Не слушай их обоих, — посоветовала Жанет. — Может, Джордж и заплатит побольше, но он заставит тебя позировать и потребует яичко — за те же деньги. Что касается меня, то я всегда мечтала о наложнице-рабыне. Родная, из тебя выйдет роскошная одалиска, даже без ожерелья на шее. Ты умеешь делать спинной массаж? А как насчет вокала? И наконец, главный вопрос: как ты относишься к женскому полу? Последнее можешь шепнуть мне на ухо.
— Послушайте… Давайте я выйду на минутку, потом вернусь, и мы начнем все сначала. Мне просто нужно сделать один звонок. Жан, я могу воспользоваться своей кредитной карточкой? У меня — единая, с кредитом «три-А».
— Где зарегистрирована?
— Имперский банк в Сент-Луисе.
— У тебя железные нервы. Ты, стало быть, сладко спала всю ночь и не слышала объявления. Ты хочешь, чтобы твоя карточка была уничтожена?
— Уничтожена?..
— Эхо, что ли, у нас в доме? «Бритканкредит» объявил, что в связи с чрезвычайным положением карточки, зарегистрированные в Империи и Квебеке, подлежат ликвидации. Так что прошу — вставляй ее в прорезь и увидишь, как образуется компьютер. А потом почувствуешь запах паленого пластика.
— Ох…
— Ну-ну, продолжай. «Ох…» — у тебя отлично получилось.
— Ты прав, Жан, и… Давай я съем пирог с горчицей и с перцем, но после этого можно я позвоню Боссу за твой счет?
— Конечно-конечно… Если ты уладишь этот вопрос с Жанет. Она ведь ведет хозяйство.
— Жанет?..
— Ты так и не ответила на мой главный вопрос, родная. Шепни мне на ухо.
Я наклонилась и прошептала ей на ухо несколько слов. Она широко открыла глаза.
— Ну и ну… Но сначала давай сделаем твой звонок.
Я назвала ей код, она пошла к себе в комнату и набрала его на своем терминале. Титры на экране исчезли, и появился фирменный знак связи, а потом слова:
СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ — СВЯЗИ С ЧИКАГСКОЙ ИМПЕРИЕЙ НЕТ.
Буквы светились десять секунд: когда они погасли, у меня с губ сорвалось довольно крепкое словцо.
— Ай-яй-яй, — раздался за спиной голос Жана. — Ни дамам, ни хорошеньким маленьким девочкам не следует так говорить.
— А я — ни то, ни другое. И я в полной ярости!
— Я знал, что ты будешь злиться. Я слышал объявление. Но я знал и то, что ты не поверишь мне на слово и захочешь сама попробовать.
— Да, Жан, конечно… А теперь я не только расстроена, а… Вообще на мели. У меня огромный кредит в Имперском банке Сент-Луиса, но я не могу взять оттуда ни пенни. Все, что у меня есть — несколько новозеландских долларов и какая-то мелочь. Да, еще пятьдесят империалов и… недействительная карточка. Ты говорил что-то о наложнице? Можешь нанять меня за гроши — этот рынок, пожалуй, сейчас хорош для покупателя.
— Подумаю. Обстоятельства изменились, и я, пожалуй, возьму тебя за койку и харчи. Впрочем… Что ты там нашептала Жанет? Это может повлиять на окончательное решение.
— Она нашептала мне: «Не рой другому яму», — вмешалась Жанет (я ничего подобного ей не говорила), — и я адресую это тебе, мой добрый повелитель. Мардж, за прошедший час ты не стала хуже. Ты по-прежнему не можешь возвращаться, пока все не уляжется… А когда все уляжется, границы откроют, восстановят связь и твоя кредитная карточка снова станет желанной и почитаемой… Ну, если не здесь, то уж во всяком случае через сто миль после границы. Так что расслабься и жди…
— …с ясным умом и спокойным сердцем. Аминь. Да, это — самое лучшее, — кивнул Жан. — А Джордж скоротает время, рисуя тебя в разных видах. Он ведь в аналогичном положении — оба вы опасные чужаки и вас интернируют, стоит вам лишь переступить порог этого дома.
— Мы что, пропустили еще какое-то объявление? — спросила Жанет.
— Да. Оно повторялось несколько раз. И Джордж и Марджори должны немедленно явиться в ближайший полицейский участок. Я бы не советовал этого делать. Джордж может строить из себя дурака и твердить, что он понятия не имел о том, что указ распространяется на проживающих здесь постоянно. Они, конечно, могут и отпустить вас на поруки, но с тех же успехом вы можете провести зиму в каких-нибудь грязных бараках, ибо где гарантия, что эта свистопляска закончится через неделю-две?
Я задумалась. Всему виной моя собственная глупость. В деловые поездки я всегда беру с собой не одну кредитную карточку и приличную сумму наличными. Но отправляясь в отпуск, я и не подумала соблюдать это правило. За наличные и верблюд может пролезть сквозь игольное ушко… Даже не один раз. А вот без них… Что делать без них?
После курса основной подготовки я ни разу не пробовала нелегально пересечь границу. Может, настала пора проверить на практике, что дает этот курс? Слава Богу, погода нормальная!
— Эй! Включите звук! — послышался голос Джорджа. — Или идите сюда!
Мы все побежали в гостиную и услышали с экрана:
— …Господа! Не верьте хвастовству грешников! Мы и только мы несем ответственность за знаки грядущего апокалипсиса, что вы видите вокруг вас. Прислужники Сатаны пытаются присвоить себе святые действия избранных Богом слуг и направить их на свои гнусные цели. За это они несут сейчас кару. Правители же мира здесь, на Земле, должны осуществить следующие святые деяния:
Прекратить все полеты к раю Господню, ибо, пожелай Господь, чтобы люди летали, он дал бы им крылья.
Не допустить, чтобы бесовские наваждения продолжали существовать. Так называемая генная инженерия есть издевательство над высшими помыслами Господними. Разрушьте здания, где творят этот смертный грех. Уничтожьте живых мертвецов, коих создают в черных ретортах. Перевешайте бесов, что творят сии беззакония.
— О, Господи, — пробормотал Джордж, — похоже, это обо мне!
Я промолчала. Я-то знала, что это — обо мне.
— Мужчины, что ложатся с мужчинами, женщины, что ложатся с женщинами, все, кто ложатся с животными, должны быть забиты каменьями, равно как и женщины, уличенные в измене.
Паписты и сарацины, неверующие и евреи, а также все, кто поклоняется идолам, Ангелы Господни обращаются к вам: покайтесь, ибо час пробил! Покайтесь или падите от меча избранных Богом!
Развратники, проститутки и нечестивцы, покайтесь! Или ждет вас страшная кара Господня!
Грешники, не выключайте эту волну, ибо здесь вам могут поведать, как сумеют обрести Свет те из вас, для кого еще не все потеряно!
По приказу Высшего генерала Ангелов Господних!
Пленка кончилась, и наступила тишина.
— Жанет, помнишь, как мы первый раз увидели этих Ангелов Господних? — спросил Жан.
— Такого не забудешь. Но я никак не ожидала такого…
— А что, эти Ангелы Господни и впрямь существуют? — спросила я. — Значит, это не просто бред?
— Ну… Вообще-то трудно представить, чтобы те «ангелы», которых мы видели с Жаном, были связаны с этим делом. Прошлой весной, в апреле, я заехала в аэропорт, встретить Жана. Главный зал был полон поклонников Кришны, эти кришнаиты в длинных робах, с бритыми головами прыгали, тряслись и выпрашивали деньги. С посадочной площадки выходила делегация ученых-исследователей, прилетевшая на какую-то конференцию… По-моему, на Северо-Американскую конвенцию. Когда они подошли вплотную к кришнаитам, появились эти самые Ангелы Господни — с написанными от руки плакатами, тамбуринами и дубинками… Марджи, это была самая поганая свара, которую я где-либо видела. Отличить их друг от друга не составляло труда. Кришнаиты — одетые, как клоуны в цирке, с их бритыми лбами… В общем, с ними все ясно. Ангелы и ученые спецкостюмов не носили, но перепутать из было невозможно. Вышедшие с посадочной площадки все были чистые коротко постриженные, аккуратные, а ангелы выглядели, как… незастеленные кровати. Да еще этот из «благочестивый» запах — когда ветер от них подул в мою сторону, я поспешила отойти, чтобы меня не стошнило… Ученым, конечно, не впервой было драться за свои права, и они защищались стойко, не бросая ни одного своего раненого. Кришнаиты дрались беспомощно, как цыплята, не обращая внимания на раненых, но Ангелы… Они лезли, как сумасшедшие, напролом… Они и есть сумасшедшие! Дрались кулаками, зубами, дубинками до тех пор, пока уже не могли подняться. Чтобы оттеснить их, понадобилось по одному конному полицейскому на каждого Ангела, хотя обычно одного верхового хватает на десяток хулиганов… Похоже, Ангелы знали время прилета ученых и специально пришли встретить их — кришнаиты там оказались случайно… Порт — удобное место для плясок, трясок и выколачивания монет, а Ангелы, увидев, что не смогут отличить ученых от кришнаитов, принялись молотить и тех и других.
